Вообще говоря, я очень добрый человек. Снисходительный, мягкий, терпеливый, потому что умный и опытный. Беде знакомого человека я сначала посочувствую и попытаюсь поддержать, прежде чем вникнуть и подумать, а кто же всё-таки прав. И даже тогда я буду максимально обходителен -- сам натерпелся в ходе взросления достаточно, чтобы желать причинять негатив другим людям. Наоборот, я буду стараться максимально их от этого негатива оградить, воодушевить, не дать погрузиться -- даже если первый раз его вижу, но уже сочувствую проблеме. Не люблю я никого ранить или давить-обижать, это не приносит удовольствия. Я лучше двадцать раз удостоверюсь, что не наступил на больную мозоль, прежде чем отвечу или отреагирую. И без того -- слон в посудной лавке, вечно стыдно за свою неаккуратность. Мне порой до полного безразличия к себе небезразличны чужие чувства. А искреннего, уверенного и доброго отношения этому миру сильно не хватает. Я хотел бы его дать тем, кому могу.
Но есть одно исключение, которое даже в добром, спокойном и мягком мне способно пробудить какое-то первобытное желание прибить на месте, чтоб не мучилось.
Это нытики.
Жаловаться -- это, вообще говоря, не так уж плохо. Это можно, это даже мне иногда можно, когда совсем невмоготу и всё заело, закусало. Бывает так, когда остро надо поныть, пожаловаться, выговориться, выплакаться, дать понять, что тебе плохо. Бывает, нам всем иногда нужно, чтобы нас пожалели. Но есть люди, которые делают это постоянно -- и никакой жалости, никакой помощи и сочувствия не хватит, чтобы унять этот колодец стенаний. Потому что прекращать они не хотят. Они не хотят ничего исправлять, они не хотят расти над собой, как-то преодолевать то, что в них ноет и жалуется, нет. Особенно хочется плюнуть кислотой, когда фонтанирует самобичевание и самоунижение. Как в той байке про "иди-ка ты на#уй, уточка".
Вот в этой
Вообще, это довольно интересный способ самозащиты: мол, я бедный, сирый и убогий дурак, я знаю, что вы меня уже ненавидите (и поэтому обзывать меня бессмысленно, я уже сам себя обозвал), но вы же умныедобрыесмелые, а я беден духом и мыслью... Встречал таких несколько раз.
И постоянно срабатывает поначалу великодушное снисхождение: мол, не надо печалиться, вся жизнь впереди...
Но на третьем повторении начинает клинить. Серьёзно так клинить. Хотя уже на второй дал себе зарок, что не поведешься на этот бедный в ноги кланяющийся и пресмыкающийся фасад, потому что за ним скрывается наглая дрянь, совершенно не собирающаяся быть благодарной -- но всё равно думаешь: мол, один раз-то, мне-то не сложно, на самом-то деле...
Откуда вообще началось это рассуждение -- читаю дневник, где девушка пишет про себя и свою психософию. У неё 3В, а мне интересно, как надо взаимодействовать с 3В, чтобы не давить их так сильно, и как они вообще видят мир и себя в нём. Первые записей пять я сочувствовал, кивал, понимал, принимал к сведению.
На десятой я поймал себя на совершенно дикой и оттого немного жуткой мне мысли: с каким бы удовольствием я тыкал, давил и прижимал бы её своей первой, заставляя корчиться, реветь и захлебываться соплями. Приказывал, давил, заставлял чувствовать себя ничтожеством. И я не помню ни одного другого раза, когда я бы действительно хотел этого в отношении какого-либо человека. Причём я её даже не знаю -- но градус презрения и безразличия зашкалил настолько, что... Поразительно, но мне бы понравилось это создание унизить, размазать, втоптать -- безо всякого переживания агрессии или злобы, без негатива лично к ней, просто из чувства сладкого садизма, потому что её -- можно.
Она, бедная 3В, настолько бедная, что хуже её в мире не придумаешь, и все люди живут в сладких мечтах по сравнению с нею, нет другой третьей функции хуже, а она ненавидима, мучима, презираема всеми, её не любят -- её максимум терпят, уж она-то знает, и насквозь она больная, израненая, и мучительно думать, что с этой третьей жить всю жизнь без изменений -- но меняться и компенсировать себя она не хочет, потому что ну как же, она же 3В, что она будет делать, если у нее не получится.
Пресвятое небо, да возьми и убейся уже, чучело. Раз всё настолько плохо. Или давай я повыкручиваю тебе руки из суставов и напишу что-нибудь паяльником на лопатках. Почему-то в отношении такой загнанной бедняжки только одно желание -- помучить её ещё. Больше, ещё больше, до полного слома. Защита и опека тут не сработают. Тут уже нечего опекать и защищать.
И я бы, конечно, хотел уберечь и спасти. Но не поможет. Бесперспективняк. Перейдена какая-то грань, за которой страдания человека можно только довести до апогея, но не вылечить. Самим человеком перейдена. Донылась.
Странно, я начал читать её дневник с позиции уважения и симпатии, потому что пишет интересно, ярко, остро и умно. Более того, с привычным пиететом к умным людям и признанием достижений, готовностью слушать и слышать (восприимчивость по логике, она такая). Но нытьё, тоскливое, занудное, неизлечимое нытьё, оставило мне только один вопрос -- омг, как же её друзья и родственники-то терпят такую?
Мне иногда жалко мою мать, когда я читаю о том, как страдают от собственной никчемности в жизни 3В: она живёт в окружении двух первых, меня и отца. А потом я задумываюсь, и... нет, не жалко. Хотя особого удовольствия мне её страдания не приносят -- только мрачное удовлетворение какого-никакого, но отмщения. И немного неудобства по эмоции и совести.
Но совсем-совсем чуть-чуть.